Стихотворение под настроение


Порой часы обманывают нас,

Чтоб нам жилось на свете безмятежней,

Они опять покажут тот же час,

И верится, что час вернулся прежний.

 

Обманчив дней и лет круговорот:

Опять приходит тот же день недели,

И тот же месяц снова настаёт -

Как будто он вернулся в самом деле.

 

Известно нам, что час невозвратим,

Что нет ни дням, ни месяцам возврата.

Но круг календаря и циферблата

Мешает нам понять, что мы летим.

                                                         Самуил Маршак,1996

 


Я научилась просто, мудро жить, 

Смотреть на небо и молиться Богу, 

И долго перед вечером бродить, 

Чтоб утомить ненужную тревогу. 


Когда шуршат в овраге лопухи 

И никнет гроздь рябины желто-красной, 

Слагаю я веселые стихи 

О жизни тленной, тленной и прекрасной. 



Я возвращаюсь. Лижет мне ладонь 

Пушистый кот, мурлыкает умильней, 

И яркий загорается огонь 

На башенке озерной лесопильни. 


Лишь изредка прорезывает тишь 

Крик аиста, слетевшего на крышу. 

И если в дверь мою ты постучишь, 

Мне кажется, я даже не услышу. 

                                                         Анна Ахматова, 1912


В тот месяц май

В тот месяц май, в тот месяц мой
во мне была такая лёгкость,
и, расстилаясь над землей,
влекла меня погоды лётность.

Я так щедра была, щедра
в счастливом предвкушенье пенья,
и с легкомыслием щегла
я окунала в воздух перья.

 

Но, слава богу, стал мой взор
и проницательней, и строже,
н каждый вздох и каждый взлёт
обходится мне все дороже.

И я причастна к тайнам дня.
Открыты мне его явленья.
Вокруг оглядываюсь я
с усмешкой старого еврея.

Я вижу, как грачи галдят,
над чёрным снегом нависая,
как скучно женщины глядят,
склонившиеся над вязаньем.

И где-то, в дудочку дудя,
не соблюдая клумб и грядок,
чужое бегает дитя
и нарушает их порядок.

                        Белла Ахмадулина



 ...Я ждал ее, как можно ждать любя,
Я знал ее, как можно знать себя,
Я звал ее в крови, в грязи, в печали.
И час настал — закончилась война.
Я шел домой. Навстречу шла она.
И мы друг друга не узнали.

Она была в линялой гимнастерке,
И ноги были до крови натерты.
Она пришла и постучалась в дом.
Открыла мать. Был стол накрыт к обеду.
«Твой сын служил со мной в полку одном,
И я пришла. Меня зовут Победа».

Был черный хлеб белее белых дней,
И слезы были соли солоней.
Все сто столиц кричали вдалеке,
В ладоши хлопали и танцевали.
И только в тихом русском городке
Две женщины как мертвые молчали.
                                  Илья Эренбург, 1945


 

Дождь, звонкой пеленой наполнил небо майский дождь…
Гром, прогремел по крышам, распугал всех кошек гром.
Я открыл окно, и весёлый ветер разметал всё на столе —
Глупые стихи, что писал я в душной и унылой пустоте.

Грянул майский гром, и веселье бурною, пьянящею волной
Окатило. Эй, вставай-ка и попрыгай вслед за мной,
Выходи во двор и по лужам бегай хоть до самого утра:
Посмотри, как носится смешная и святая детвора.

Капли на лице — это просто дождь, а может — плачу это я,
Дождь очистил все, и душа, захлюпав, вдруг размокла у меня,
Потекла ручьем прочь из дома к солнечным, некошеным лугам,
Превратившись в пар, с ветром полетела к неизведанным мирам…

И представил я: город наводнился вдруг весёлыми людьми,
Вышли все по дождь, хором что-то пели, и плясали, чёрт возьми,
Позабыв про стыд и опасность после с осложненьем заболеть,
Люди под дождём, как салют, встречали гром — весенний первый гром…

                                                                                                 

Юрий Шевчук


Апрель

Вот девочки - им хочется любви.
Вот мальчики - им хочется в походы.
В апреле изменения погоды
объединяют всех людей с людьми.

О новый месяц, новый государь,
так ищешь ты к себе расположенья,
так ты бываешь щедр на одолженья,
к амнистиям склоняя календарь.

Да, выручишь ты реки из оков,
приблизишь ты любое отдаленье,
безумному даруешь просветленье
и исцелишь недуги стариков.

Лишь мне твоей пощады не дано.
Нет алчности просить тебя об этом.
Ты спрашиваешь - медлю я с ответом
и свет гашу, и в комнате темно.
                             Белла Ахмадулина, 1960


Когда на судьбу вы в обиде

и сделать нельзя ничего,

билет лотерейный купите

за тридцать копеек всего.

Надеждой отчаянье скрасьте,

запомните номер его.

Вы можете выиграть счастье

за тридцать копеек всего.

А если опять не попали

в счастливцы - ну что же с того?

Ведь вы свой билет покупали

за тридцать копеек всего.

У вас за стеною метели,

у вас за окном - ничего.

А что ж вы, а что ж вы хотели

за тридцать копеек всего...

 

                                                                                              Юрий Левитанский


Давно ли покупали календарь...

Давно ли покупали календарь,
а вот уже почти перелистали,
и вот уже на прежнем пьедестале
 себе воздвигли новый календарь,
и он стоит, как новый государь,
чей норов до поры еще неведом,
и подданным пока не угадать,
дарует ли он мир и благодать,
а может быть, проявится не в этом.
Ах, государь мой,
новый календарь,
три сотни с половиной,
чуть поболе,
страниц надежды,
радости и боли,
спрессованная стопочка листков,
билетов именных и пропусков
на право беспрепятственного входа
под своды наступающего года,

где точно обозначены уже
часы восхода
и часы захода,

рожденья чей-то день,

и день ухода
туда,
где больше нет календарей,
и нет ни декабрей,
ни январей,
а все одно и то же время года.
Ах, государь мой,
новый календарь!
Что б ни было, пребуду благодарен
за каждый лист,
что будет мне подарен,
за каждый день такой-то и такой
из тех, что мне
бестрепетной рукой
отсчитаны и строго, и бесстрастно.
...И снова первый лист перевернуть —
как с берега высокого нырнуть
в холодное бегущее пространство.
                    Юрий Левитанский



И вот ноябрь на свете, огромный, просветленный. И кажется, что город стоит ненаселенный...

Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.

Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.

Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.

Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.

И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный,-

Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних...

О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,

И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься...

            Давид Самойлов, 1963 год



      Люблю цветные стекла окон
      И сумрак от столетних лип,
      Звенящей люстры серый кокон
      И половиц прогнивших скрип.
      Люблю неясный винный запах
      Из шифоньерок и от книг
      В стеклянных невысоких шкапах,
      Где рядом Сю и Патерик.

      Люблю их синие странички,
      Их четкий шрифт, простой набор,
      И серебро икон в божничке,
      И в горке матовый фарфор,
      И вас, и вас, дагерротипы,
      Черты давно поблекших лиц,
      И сумрак от столетней липы,
      И скрип прогнивших половиц.
                                 Иван Бунин, 1906 г. 


Белла Ахмадулина
Белла Ахмадулина

 

 

   Сентябрь, не отводи твое крыло,

твое крыло оранжевого цвета.
 Отсрочь твое последнее число 
 и подари мне промедленье это.

 

Повремени и не клонись ко сну.
Охваченный желанием даренья,
     как и тогда, транжирь свою казну,
 побалуй все растущие деревья. 

***

...ты на себя не принимай труда
печалиться. Среди зимы и лета,
в другие месяцы - нам никогда
не испытать оранжевого цвета.
Отпразднуем последнюю беду.
Рябиновые доломаем ветки.
Клянусь тебе двенадцать раз в году:
я в сентябре. И буду там вовеки.
                Белла Ахмадулина, 1956 год


Саша Чёрный
Саша Чёрный

Над болотцем проносится вздох,-
Это ахнула сонная жаба.
Изумрудный в звездочках мох.
На полянке - с лукошком баба.

 

Проглядела - не видит - прошла:
Россыпь рыжиков дремлет под елкой.
Под стволом паутинная мгла
И шатер островерхий и колкий.

 

Стебельки пронизали весь мох.
Средь малиновых капель гвоздики,
В светлых листьях, как сизый горох,
Чуть колышутся гроздья черники.


 Не вставай, не сгибайся… Лежи:
За охапкой притянешь охапку…
Возле вала, у старой межи,
Наберешь ты полную шапку.

И на дачу лениво придешь.
Молоко на коленях в тарелке.
Льются ягоды… Легкая дрожь.
Пересыпешь их сахаром мелким.

Холодок на зубах и в душе,-
Сладкий запах лесного затишья.
За калиткой, в густом камыше,
Шелестящая жалоба мышья.

                                      Ложка в сонной ладони замрет.
                                      За стволами - крестьянские срубы…
                                      И бесцельно на ласточкин лет
                                      Улыбаются синие губы.

                                                           Саша Черный, 1929 год


Евгений Евтушенко
Евгений Евтушенко

***

В счастье есть порой такая тупость.
Счастье смотрит пусто и легко.
Горе смотрит, горестно потупясь,
потому и видит глубоко.
Счастье — словно взгляд из самолёта.
Горе видит землю без прикрас.
В счастье есть предательское что-то —
горе человека не предаст.
Счастлив был и я неосторожно,
слава богу — счастье не сбылось.
Я хотел того, что невозможно.
Хорошо, что мне не удалось.
Я люблю вас, люди-человеки,
и стремленье к счастью вам прощу.
Я теперь счастливым стал навеки,
потому что счастья не ищу.
                                Евгений Евтушенко, 1977 год



Юрий Левитанский
Юрий Левитанский

Когда земля уже качнулась,
уже разверзлась подо мной
и я почуял холод бездны,
тот безнадежно ледяной,
я, как заклятье и молитву,
твердил сто раз в теченье дня:
— Спаси меня, моя работа,
спаси меня, спаси меня! —
И доброта моей работы
опять мне явлена была,
и по воде забвенья черной
ко мне соломинка плыла,
мой тростничок, моя скорлупка,
моя свирель, моя ладья,
моя степная камышинка,
смешная дудочка моя...
                     Юрий Левитанский

 


Кто-то вкрадчиво очень

                         в мои окна стучится.

Ничего, это осень.

                          Ничего не случится.

Я учитель. Я школьник.

                               Я решаю задачи.

У меня то удачи,

                                то одни неудачи.

Тех и этих отведав,

                           я свое продолжаю.

Я не знаю ответов.

                              Я решаю, решаю.

Вот задача о листьях,

                               о горящей осине.

А по сути — задача

                               об отце и о сыне.

За окном кто-то ходит,

                                лопоча и судача.

Это осень подходит.

                               Это тоже задача.

Вот и дождик защелкал

                          по листве повители.

Соловей — он отщелкал,

                             журавли полетели.

Звон негромкий из кузни,

                         будто там, за рекою,

кто-то трогает гусли

                            осторожной рукою.

                                                 Юрий Левитанский

 


Юнна Мориц
Юнна Мориц

Я не из тех, кто ублажает власть,
Её ступени вылизав до глади,
В надежде прямо в душу ей запасть
И возникать оттуда в шоколаде. 

Что юбилеи с цацками наград?
Что славы писк по спискам из конторы?
Что наивысший похорон разряд?
Есть нечто более, чем этот ряд, который
По ценнику равняется нулю,
Когда с великой благодарностью печали
Мои читатели положат по люблю
В ту лодку, на которой я отчалю.
                                                Юнна Мориц


Игорь Северянин
Игорь Северянин

Одно - сказать: "все люди правы".
Иное - оправдать разбой.
Одно - искать позорной славы.
Иное - славы голубой.

Холопом называть профана
Не значит: брата - "мужиком";
Я, слившийся с природой рано,
С таким наречьем незнаком...

Любя культурные изыски
Не меньше истых горожан,
Люблю все шорохи, все писки
Весенних лесовых полян.

Любя эксцессные ликеры
И разбираясь в них легко,
Люблю зеленые просторы,
Дающие мне молоко.

Я выпью жизнь из полной чаши,
Пока не скажет смерть: "пора!"
Сегодня - гречневая каша,
А завтра - свежая икра!..
                           Игорь Северянин, 1923 год


Андрей Дементьев
Андрей Дементьев

                 Р. Рождественскому

***
Все суета...
И вечный поиск денег,
И трата их, и сочиненье книг.
Все суета.
Но никуда не денешь
Своей тоски,
Протяжной, словно крик
Не я один живу в такой неволе,
Надеясь на какой-нибудь просвет.
Мы рождены, чтоб сказку сделать
Болью.
Но оказалось, что и сказки нет.
                                                                    Андрей Дементьев, 1994 год


Б
Путешествуем по Беларуси


Яндекс.Метрика